Тилилилилинь.... - вырвал Гвен из счасливой безмятежности сна, резкий звук с пульта... Гвен открыла глаза - и чудесный, ослепительный город мечты рассыпался жестоким пустынным миражом...

- Как жаль... -неслышно прошептала Гвен, потирая глаза и потягиваясь - как жаль... что в жизни нет такого города, где можно убежать и укрыться от всех невзгод и где люди приветливы и добры...
Гвен присела на диванчике и стала оглядываться в поисках хоть кого-нибудь кто может ответить, веть копаться в чужих вещах или отвечать на звонки предназначенные не тебе девушка считала неправильным.

- Будь приветлива и добра к людям - и некоторые из них отплатят тебе тем же, - ответил хатт, своим тонким слухом легко уловив то, что сказала девушка, но при этом не двинувшись с места. - У тебя было много невзгод в жизни?

Хатт почему-то вспомнил, как снимал браслет с руки Эвина Макнамарры. Если честно, он тогда не был расположен особенно нежничать с людьми, хотя бы потому, что именно люди обманули его и продали в рабство. И несмотря на всю свою непосредственность, Эвин просто не догадывался, что Туча в любой момент готов размазать его по ближайшей стенке просто так, исключительно из недоверия к людям и желания себя лишний раз обезопасить. Хатт даже не помнил, с какого момента начал доверять этому человеку.

Гвендолин находилась в более выгодном положении, просто потому, что хатт уже давно изменил своё отношение к людям. То есть, он остался недоверчивым, как и полагается хатту, но научился понимать людей и сочувствовать им. Пусть даже Лора и разочаровала его в очередной раз, это разочарование не распространялось на ту же Гвен, или на других людей. Да и саму Лору он не тронул.

- Завтра я дерусь, - сказал Туча. - Сейчас - время отдыха. Может, расскажешь мне о своих разочарованиях?

- И поэтому ты пошла ко мне и рассказала то, что передал твой отец, - констатировал хатт.

Прикрыв глаза, он ещё раз подумал, что всё это сделано специально и раз Гвен такая, скорее всего её отец имеет хоть отдалённо похожий характер. Само собой, он старше и опытнее и на такой непосредственный, как его дочь, но если бы в этом мистере Наори не было подобных черт совсем. вряд ли его дочь откуда-то взяла бы их. Люди склонные недооценивать влияние на формирование характера родителей и близких, а совершенно напрасно, потому что практика показывает, что даже в совершенно непохожих родителях и детях можно разглядеть общие задатки. И мистера Наори так же могут использовать, как и его дочь, если кому-то удастся разглядеть его глубинные черты и слабые стороны.

- Завтра, пока я буду драться, кто-то попытается забрать наркотики. На сколько твой отец сообразительный, чтобы понять, что после того, как он рассказал тебе о плане операции, ему не стоит самому соваться в это дело? - спросил Туча, так и не открывая глаз.

Чтобы контролировать ситуацию, ему хватало одного слуха и способности чувствовать малейшую вибрацию того, на чём он лежал. Можно сказать, что его брюхо было ещё одним "ухом".

После чего Туча окончательно закрыл глаза и то ли заснул, то ли решил предаться каким-то очень важным размышлениям. Гвен его больше не интересовала, хотя двери в его покои были закрыты и вряд ли девушке удалось бы уйти и вернуться в свою комнату.

"Не будет менять. Интересно, на сколько эта девочка знает своего собственного отца. И при чём тут мировое зло? Для того, чтобы понять, что запахло палёным и быстренько смотаться, достаточно быть просто предусмотрительным. Нет, что-то здесь не так. Но разбираться завтра с наркотиками придётся Бэзилу, а без Лерса он - всё равно что боевой дройд без оружия. Ну не могу же я всё и везде проконтролировать сам. Как некстати Лерс попал в эту передрягу. И всё потому, что влюбился. Ему вредно влюбляться, он совершенно теряет голову. И как быть? Ладно, Гвен лучше подержать около себя, ничего с нею за сутки не сделается, если она посозерцает меня вместо стен собственной комнаты. Охрану склада Бэзил хоть как-то организцет, а остальное - оставим как есть. Хорошо ещё, что я достаточно предусмотрителен".

Успокоившись на этом, Туча поймал не глядя свой хвост и почесал. Как всегда перед боем эта старая дырка начинала давать о себе знать. Хатт считал, что это от волнения, хотя сказать, что он волнуется, с человеческой точки зрения было нельзя. Скорее в нём постепенно возгорался бойцовский дух и все передряги пары последних дней только подливали масла в огонь.

- Захочешь есть - скажи, - проворчал он, сражаясь с хвостом. - Будет скучно - можешь о чём-нибудь спросить. Я всё равно уже не буду спать больше. И приготовься к тому, что если твой отец всё-таки сунется - мои люди его задержат. Я не намерен потакать тем, кто помогает распространять эту отраву и сдам всех полиции. Пусть ими республиканское правительство занимается.

Хатт оставил в покое хвост и замер, снова превратившись в "большую кучу".

Впрочем, голова у Тучи болела один единственный раз в жизни, когда он провисел несколько суток вниз этой самой головой. Так что можно было рискнуть и всё-таки оставить Гвен у себя.

- Не заметил особой глупости в твоих словах, - сказал он вслух. - Но должен сказать, что при таких твоих взглядах, если ты будешь озвучивать их каждому, кого встретишь, может появиться много желающих этими твоими взглядами воспользоваться. И наверняка найдётся умник, который сыграет на этих твоих взглядах, чтобы заполучить тебя и пользоваться твоей благосклонностью, или твоей жалостливостью, или сочувствием, чтобы удерживать рядом с собой. Можешь мне поверить: я тоже был когда-то наивным и жалостливым. Не таким, как ты, но это скорее разность рас. Одно тебе могу сказать с полным на то основанием: никогда не извиняйся за то, что ты такая, какая есть. Мне 298 лет и я могу дать тебе такой совет, заранее зная, что я прав. Но в любом случае, можешь спокойно продолжать. Мне нравится твоё видение жизни.

- Тяжело? - переспросил он. - Это потому, что я сам очень тяжёлый.

Непонятно было, шутка это или серьёзно, но хатт как-то незаметно перетёк вокруг самого себя и улёгся в другую сторону головой. Теперь он мог при желании прямо смотреть на девушку, потому что больше не мешал пульт, из-за которого приходилось выглядывать.

- Не ты первая, кто так говорит, - добавил он. - Мне тоже тяжело разговаривать с теми, кто на несколько сотен лет старше меня самого. С моим пра-прадедом например. Он видел время, когда ещё не было республики. Если бы он прожил ещё лет 50 - можно было хвастаться, что он старше галактической республики. Но он был слишком стар и его жизненные процессы сильно замедлились. Поэтому он предпочёл уснуть. Все вы, кого я знаю, не моей расы и я потеряю вас гораздо раньше, чем проживу ещё хотя бы сто лет. Долгая жизнь - это череда потерь. И если бы мы, хатты, не были так "толстокожи", мы вообще не связывались бы с краткоживущими. Потому что терять друзей тяжело даже хатту. Отсюда и наша разница, которая непонятна вам, но необходима для нас.

Туча не стал объяснять и раскладывать по полочкам свою мысль. Он снова закрыл глаза и расслабился, позволив своему огромному телу превратиться во что-то вроде кучи глины. оставалось совсем немного времени, чтобы подготовиться к поединку.