Но в то же время, - время непонимания причин происходящего, - прописной истиной казалась святая уверенность и четкое осознание того, что предавание горю и рыдания ни тут, ни где либо еще не только не помогут, но и могут усугубить и без того не особо радужное положение дел. А этого Амидале допускать ну никак не хотелось, да она вовсе и не собиралась. Да и если судить совсем уж трезво, то впадать в отчаяние и не хотелось. Вот злости и ярости было предостаточно. Даже больше, чем, пожалуй, могли предположить в ней присутствующие в комнате. Хотя было ли ей сейчас дело до того, что думали о ней эти самые присутствующие? Ее репутацию уже успели хорошенько запятнать, да к тому же таким пятнищем, что никакой отбеливатель не справится! Так какое теперь значение имеет еще одно пятнышко на из без того попорченной материи имиджа?

Амидала едва не враждебно обвела взглядом всех присутствующих, безмолвно застывших словно тот редкостный камень, из которого был выложен пол в тронном зале. Кто они? Какие мысли они прячут за завесой молчания? Каково их мнение? На чьей они стороне? Может, они уже давно переметнулись в ряды предателей? Быть может, это именно они все устроили, преследуя какие-то свои, неведомые ей цели? Чего они добиваются? Чего они все от нее ожидают?!

Напряжение в комнате буквально можно было измерять. Воздух был словно наэлектризован и у Амидалы сложилось впечатление, что если бы не сложнейшая и не менее добросовестная укладка, ее волосы уже продолжительное время стояли дыбом. Ей казалось вполне вероятным, что источником этого напряжения является она сама, а быть может... А вполне возможно, что это всего лишь нахлынувший было приступ паранойи. Ну как тут не стать параноиком?

- Оперативно, - раздраженно бросила Амидала. - Если бы во всех ситуациях Сенат проявлял подобную расторопность, то мы бы уже давно жили в идеальном мире.

"Но ведь нет пределов совершенству", - уже про себя продолжила она мысль. Кто знает, быть может, еще не все потеряно. Нужно продолжать борьбу, пока есть за что бороться. И пока есть кто-то, кто сможет прикрыть твою спину. Амидала вновь осмотрела присутствующих и в этот раз ее взгляд остановился на одном человеке. Она пристально всматривалась в высокую фигуру, с присутствием которой уже настолько свыклась, что даже не могла припомнить, когда в последний раз она не чувствовала на себе результаты его работы. Она быстро привыкла к ощущению безопасности, которую внушало едва не одно только его присутствие, вселяя легкость и порой неадекватное спокойствие - непозволительную роскошь в столь неспокойное время. Хотя, было ли оно когда-либо спокойным? Без конфликтов, суматохи и череды сменяющих друг друга сомнительных событий... Если и было, то успело счастливо минуть еще до того, как у Амидалы выработалось образное мышление. И все же в этом человеке Амидала была уверенна на все 100%. Ну кому еще она могла доверять, если не капитану дворцовой стражи? А может все-таки 98%? В любом случае, это больший уровень доверия, чем даже к самой себе. Да и идеальных людей не существует, так что еще остается, как не ценить идеальные намерения? Все-таки это больше, чем может предложить абсолютное большинство. А о позиции меньшинства даже задумываться страшно!

Рука Амидалы, до этого нервно теребившая несчастный аксессуар наряда, непроизвольно дрогнула и по тонкой ткани с характерным для рвущейся материи легким треском поползла тонкая линия, разделяющая еще пару мгновений назад надежно сплетенные воедино нити. "Что же эта война со всеми нами делает?!", - беззвучно ужаснулась Падме, испуганно схватившись за разбегающиеся в противоположные стороны куски оказавшейся столь непрочной материи и изо всех сил сжимая их в холодной руке, словно это могло вновь соединить их в одно целое.

Королева изумленно опустила глаза на испорченный аксессуар и к своему искреннему удивлению обнаружила его в своих сомкнутых пальцах. Долю секунды она поглощенно изучала объект, словно его исследование могло дать какую-то невероятной важности подсказку. Но доля секунды стремительно промелькнула во временном измерении, как ей и было положено по законам физики, а озарение снизойти так и не соизволило. Обидно, досадно и вовсе не ладно, но невероятно наивно было бы ожидать чего-то иного, верно? И, тем не менее, она ожидала и ожидать продолжала! И все равно насколько абсурдным это кажется, но что еще остается делать человеку, балансирующему на грани отчаяния, как не верить в чудо? Ведь когда все мыслимые варианты испробованы, самое время перейти к немыслимым и положиться на счастливый случай. Амидала так и поступила.

- Хорошо, - на удивление абсолютно спокойным голосом произнесла она. Похоже, эмоциональные перепады начинали входить в привычку. - Поступайте как считаете необходимым. Независимое расследование не повредит ни нам, ни Республике.

- Я уверен, что подобное расследование необходимо лишь для того, чтобы успокоить граждан Набу. А ещё точнее, граждан Корусканта и прочих планет, - сказал он убеждённо. - Потому что на Набу вас все слишком хорошо знают и любят, чтобы поверить в эту чушь.

Панака оглянулся на приближённых королевы, которые толпились поодаль и в его взгляде был едва ли не вызов. Впрочем, никто в этой комнате и не собирался оспаривать его мнение. Напротив, подошла Дорме и, поклонившись, сказала:

- Ваше величество! Мы всегда с вами. Я уверена, что ваши враги не смогут по настоящему повредить ни вам, ни Набу. Вполне возможно, что это происки торговой федерации, которая не может взять реванш по другому. Но я уверена, что канцлер Палпатин сможет урегулировать эту ситуацию, а капитан Панака проведёт расследование и найдёт злоумышленников.

_____________________________________

На этот раз Сенат действительно сработал с редкостной для себя оперативностью и на Набу уже была выслана комиссия. Хотя члены этой комиссии пока и не решили для себя вопрос, что именно они будут спрашивать у набуанской королевы.

«А если нам очень повезет, то сможем заодно выяснить и чьих рук это дело, - не без удовольствия отметила она про себя. - Ни одно злобное деяние никогда не остается безнаказанным, не избежит оно наказания и в этот раз».

И все же Амидала не переставала удивляться и даже в некоторой степени восхищаться подобной наглостью. Посягнуть на репутацию «правящего монарха», да еще при этом используя столь грязные методы. Насколько низким можно было считать подобный поступок, настолько низким казался и тот, кто этот самый поступок совершил. А величинами подобных масштабов не восхищаться просто невозможно! Дерзость, форменная наглость и отсутствие даже намека на благородство - невиданный доселе экземпляр занял устойчивую позицию в рейтинге самых-самых антигероев всех времен и народов и явно покидать ее пока не собирался.

Что еще кажется отнюдь немаловажным, так это то, какие цели преследуются неизвестным противником и каким образом небольшая суверенная система, не имеющая особо важной стратегической ценности, может представлять настолько большую угрозу для этих целей, что нуждается в нейтрализации? Поистине одна из величайших загадок природы человека! Хотя, если вдуматься, то прямой угрозы для Набу пока нет. А вот об одной королеве этого, увы, не скажешь... Но и тут цели что-то особой ясностью не обладают: ну попортили имидж, пусть даже настолько, что королева будет вынуждена с позором покинуть свой пост. Но ее место тут же займет другая! Этот процесс может некоторых поразить своей бесконечностью - механизм в этом плане отточенный до идеальности. Так что не совсем понятно, как смена одного безликого правителя на другого может повредить системе Набу? Если только целью не является смещение самой Амидалы, что по ее собственному представлению было совершенно бессмысленно, да и вряд ли это могло принести кому бы то ни было какую-то пользу. Еще одна загадка...

Амидала перевела взгляд на Дорме, выслушала ее она довольно внимательно, пристально вглядываясь в одну из своих компаньонок. Было время, когда она им верила. Верила беспрекословно и искренне. Но предательство одной не могло не изменить отношения ко всем ним - может в мире и были почитатели наступания на одно и то же древнее сельскохозяйственное орудие труда, но себя Амидала к ним точно не относила. Как она ни старалась себя убедить в том, что фрейлина вынуждена была так поступить, но все доводы в пользу этого утверждения рушились карточным домиком на ветру. Факты беспрекословно твердили об обратном. Неужели Падме мало сделала, чтобы помочь ей? Неужели она не пошла на риск, угнетаемая осознанием своей вины? И что же получила взамен? Очередное предательство! А как еще можно назвать то, что совершила фрейлина, если не предательством? Перед ней стоял выбор: вернуться домой и исполнить свой долг или же остаться с тем неизвестным. И что же она выбрала? Догадаться несложно...

Теперь, когда прошло некоторое время, чувство вины было напрочь поглощено иными, более важными и более насущными заботами. Но доверие было подорвано. Подорвано немало и окончательно. Тем не менее, компаньонки при королеве оставались и продолжали исполнять свои обязанности так, как им предписывала многовековая традиция и пока этого менять никто не собирался.

- Надеюсь, что все будет именно так, - сухо ответила Амидала. - А пока нам необходимо подготовиться к прибытию членов комиссии, - постановила она и направилась на выход из комнаты, явно намереваясь отправиться в свои покои для очередной смены туалета. Сейчас ей захотелось побыть в чем-нибудь простеньком. По местным меркам, конечно... И в соответствии с королевским статусом...

И уже у самой двери она несколько резко остановилась, словно вдруг вспомнила какую-то жизненно-важную информацию. Мгновение она словно колебалась, но все таки высказала свое предположение:

- Весьма вероятно, что несколько прояснить ситуацию смогут те наемники, которые появились тут буквально перед опубликованием той записи. Им должно быть известно больше, чем они нам сообщили.

Панака понимал, что может быть это нужно было обсудить с её величеством несколько раньше. Но сообщение от его людей пришло только что и капитан никак не ожидал, что результаты наблюдений окажутся столь странными.

- Наёмники столкнулись совсем недалеко отсюда с каким-то забраком и тут же помчались в космопорт. Словно он передал им что-то важное. Там они забрали свой корабль и взлетели. Но служба наблюдения сообщила, что корабль не выходил на орбиту и вообще свернул сразу после взлёта. И вот сейчас мне передали наконец, куда они направились. - Панака вынул из-за пояса комлинк, чтобы свериться с записью. - Они пролетели всего несколько километров от города и сели в лесу, на первой же попавшейся поляне. Служба безопасности сразу же выслала наряд проверить, что они там делают. Их корабль и сейчас там стоит. Но самих наёмников нигде нет. Зато рядом - следы пребывания ещё одного аппарата. Поскольку ни одна служба не засекла, как он садился или взлетал, можно предположить, что это наземный аппарат. Скорее всего на воздушной подушке и с достаточно мощными двигателями. Если он улетел с поляны достаточно низко - радары могли его и не засечь. Думаю, что эти наёмники всё ещё на Набу и могут вернуться за своим кораблём, - заключил Панака. - Я как раз собирался отдать приказ перевести их корабль в ангар дворца и обыскать, но может быть, стоит для верности окружить его прямо в лесу? Если эти двое вернутся и не найдут своего корабля - они поймут, что были обнаружены.

Панака ещё не принял конкретного решения. Собственно, окружить поляну и подождать незваных гостей можно было и без корабля. Напротив, если оставить корабль стоять там, где он есть, наёмники могут прорваться и улететь. А с третьей стороны, Панака не особенно хотел тащить чей-то корабль во дворец. Кто знает, что запрограммировано в этом неизвестном звездолёте. Может быть, его специально оставили. Хотя верилось с трудом, корабль был достаточно новым и дорогостоящим.

- Одно ясно: эти двое знают действительно гораздо больше и приходили с какой-то целью, которая может заключаться вовсе не в предупреждении о компромате, - добавил капитан.

До своих покоев она мчалась едва ли не со скоростью света, явно находясь в приподнятом положении духа. Еще бы! Хоть малюсенькое белое пятнышко на сгущающемся темном полотнище наконец показалось. Да пусть даже это и ложный след! Это не имеет значения, а вот тому, что теперь наконец нашлась зацепка, можно и порадоваться. Допустим, зацепка-то эта была и раньше, - не материализовалась же она из пустоты! - но ведь Амидала только сейчас о ней вспомнила. Можно и дифирамбы себе за это спеть! Хотя нет, пожалуй, лучше не надо...

Но все же! Дело потихоньку начало сдвигаться с мертвой точки, а куда это расследование приведет, это уж никому пока не известно. Всему свое время. Оно все расставит по своим местам. А пока можно уделить и себе минутку - королева ведь тоже человек! А что для счастья человеку нужно? Этому, по-крайней мере, не так уж и много. Вот, к слову, смена очередного платья. Вроде мелочь, а почему-то приятно. Не каждый поймет почему. Не страшно. Амидале, например, было совсем непонятно, но от этого не менее приятно. И она вовсю пользовалась этим приемом, чтобы... Да мало ли для чего! Чтобы сменить обстановку, чтобы отвлечься, чтобы скинуть бремя одного сложносоставного наряда... и заменить его на другой такой же. И вообще, этот незамысловатый обряд уже вошел в привычку и никуда деваться не собирался. Так что королева на некоторое время вновь оказалась поглощена лишь одной проблемой - проблемой выбора очередного церемониального платья. Такого, которое было бы как нельзя более уместным для предстоящей встречи.

Панака между тем отдал необходимые распоряжения насчёт корабля наёмников и приказал разослать приметы и изображение тех двух наёмников, сделанные с камер наблюдения дворца. Панака был уверен, что эти двое и не подозревают, что их ищут. К тому же, если наёмники всё ещё в окрестностях Тида, они непременно попадутся кому-нибудь на глаза. Поэтому капитан счёл их поимку делом времени - не больше. Ему и в голову не могло прийти, что этих двоих на Набу просто нет, потому что их увёз некий забрак, корабль которого проворонили службы внешнего слежения.

А в покоях королевы все старательно делали вид, что ничего особенного не произошло и что сейчас Амидала просто готовится к очередному выходу или приёму. Глупо было делать вид, что ничего не произошло. Но главное, что входило в обязанность фрейлин - это беречь королеву и по мере надобности заменять её, если есть риск для её жизни. Трудно было решиться высказать то, что пришло в голову одной из фрейлин, но всё-таки речь опять шла о безопасности королевы. Значит, нужно было что-то решать и чем скорее, тем лучше.

- Ваше величество, - обратилась всё-таки к королеве Дорме. - Может быть, нужно просто объявить, что с этим Птасеолом Оринатом встречались тогда не вы? Запись довольно старая, не представляю, откуда она могла взяться, но ведь даже тогда вы общались с некоторыми из нас и на вашем месте вполне мог быть кто-то другой.

Дроме благоразумно не стала спрашивать, как Амидала позволила этому человеку снимать их встречу. Конечно, он в тот момент мог просто захотеть, чтобы его засняли рядом с симпатичной молодой девушкой, но всё-таки это было странно. И теперь приходилось как-то выкручиваться из создавшегося положения.

Падме озадаченно встряхнула головой, словно это действие могло дать ответ на мучивший ее вопрос. Может, конечно, и могло, но почему-то в этот раз решило его попридержать и оставить Амидалу в счастливом (или не очень) неведении. И единственным его результатом оказались несколько неровных прядей, выбившихся из общей копны еще не до конца уложенных в новую прическу волос. Эта легкая хаотичность могла как нельзя лучше дать представление о том, на что сейчас походил «порядок» мыслей в голове королевы.

Амидала начала напряженно растирать кончиками пальцев ноющие виски, одновременно расхаживая по комнате, словно намереваясь измерить ее своими шагами. И если первое действие было вполне осознанным и направленным на успокоение зарождающейся тупой боли, то второе явно явилось продуктом каких-то подсознательных побуждений и происходило совершенно незамеченным для самой Амидалы.

«Этого нам еще не хватало! – безмолвно возмущалась королева. - Если противник считает возможным опускаться до подобных методов борьбы, то это вовсе не означает, что и мы должны взять в руки то же оружие! Ведь именно возможность сохранить свое лицо в самой нечестной борьбе и отличает благородного человека от лицемера и обманщика. Раз уж нас в это втянули, то единственное, что нам остается, это хотя бы изредка вспоминать о морали» - пыталась сформулировать свое мнение Падме, продолжая ходить по комнате.

Неожиданно она резко остановилась и повернулась к фрейлинам, назидательно поднимая указательный палец, словно отчаявшийся вразумить свое беспокойное чадо родитель.

- Нет, - отчетливо произнесла она, даже не делая попытки пояснить к чему это категоричное "нет" относилось. - Нет, - немного мягче повторила она, делая выжидательную паузу, словно этим хотела дать собеседницам время на обдумывание услышанного. «Нет». Такая лаконичная и однозначная фраза. Да к тому же состоящая всего лишь из одного слова. Но на какое количество мыслей и домыслов эта фраза порой могла натолкнуть!

- Ложь никогда не приводила ни к чему хорошему. Даже ложь во спасение, если такая вообще существует, - с ноткой грусти негромко прозвучал голос Падме. Подняв взгляд на Дорме, Амидала посмотрела ей в глаза и постаралась ободряюще улыбнуться. Получилось ли у нее последнее или нет судить самой Амидале было сложно. - Я благодарна вам всем за желание помочь, - королева обвела теплым взглядом всех фрейлин. - Но, боюсь, даже вы не в силах это сделать...

- А теперь помогите мне, пожалуйста, закончить с приготовлениями с предстоящей встрече с комиссией, - после короткой паузы невесело добавила Амидала, кивая в сторону изумрудного платья, заранее приготовленного и терпеливо дожидающегося когда же про него вспомнят.

Пришлось фрейлинам заняться своими обязанностями и оставить на время гениальные идеи по выгораживанию Амидалы от этой истории. Однако, это не значит, что они перестали думать над вопросом. И на этот раз, когда королева почти уже переоделась, заговорила Корде.

- Ваше величество! Мы не можем просто позволить этим людям возводить на вас такие ужасные наветы. Особенно после того, сколько вы сделали для своей родины. Мы могли бы выступить с иском против CGN и потребовать у них ответа за клевету. Вполне возможно, что как раз когда имеешь дело с республиканскими средствами массовой информации, лучшая тактика защиты - это нападение.

Фрейлины оживились. В самом деле, кто сказал, что королева должна молча ждать, что ещё выльют на неё журналисты? Естественно, на Набу такого бы не произошло. Ну, по крайней мере, с Амидалой. Кто-то, правда, вспомнил, что предыдущего правителя сместили сами набуанцы, всего лишь за то, что он намерен был драться с ТФ, а народ этого не одобрил. Народ или другие политики? Так ли это важно? Главное, что Амидала по сути добилась того же, что предлагал король Веруна в своё время: решила проблему силовым способом. Пусть не сама, а при помощи Палпатина и армии дройдов некоего графа Дуку. Но ведь решила. Не придёт ли кому-то в голову, что королева в обход общественному мнению довела дело Веруны до логического финала? Ну и что? Победителей ведь не судят...

Но оказывается, судят. Правда, не набуанцы. Хотя ещё неизвестно, как именно набуанцы отреагировали на поклёп со стороны CGN сегодня и как они поведут себя завтра, когда свыкнутся с тем, что увидели.

- У нас могут быть неприятности, - проворчала Корде, позабыв на мгновение, что находится рядом с Амидалой.

- Мы уже по уши в неприятностях! Я в неприятностях! - раздраженно вскрикнула она, озвучивая мысль, которая уже давно вертелась в голове, но решимости произнести ее все не хватало, и тут же поспешила отвести взгляд в сторону. Прикрыв глаза Падме сделала несколько медленных вдохов в отчаянной попытке вернуть покинувшее ее было самообладание. Результаты себя долго ждать не заставили и Амидала вновь впилась взглядом в компаньонку.

- Как ты не понимаешь? Как вы все не понимаете, что любые попытки обвинить в чем-либо СМИ обречены на провал! Это просто бессмысленно! Я более чем уверена, что подобного рода информация не раз пестрела по голографической сети - такие "утки" уже давно не новинка. Не я первая и, увы, далеко не последняя, на кого они решат вылить грязь. Просто на тот момент не нашлось другой записи и они с удовольствием воспользовались этой, не поленившись изрядно исказить ее суть, - пыталась изложить свою точку зрения пока еще королева Набу, с каждым последующим словом все более и более убеждаясь, что ей это ну никак не удается. Но то ли еще столь присущий ей максимализм, то ли банальное упрямство, а может и наивная надежда на то, что ее все-таки поймут, заставляли ее продолжить. - Канцлер совершенно прав, говоря о том, что не стоит слишком сильно переживать по этому поводу. Мы ведь знаем, что правда на нашей стороне. Следовательно, и волноваться нам нечего. И выдумывать сумасшедшие планы по спасению тоже нет необходимости. И лезть на рожон, подставляя себя, не надо! Все обязательно разрешиться! - убежденно заверила Амидала фрейлин уверенным тоном, втайне лелея надежду на то, что слова звучат хотя бы правдоподобно. - Обязано разрешиться в нашу пользу...

Вполне возможно, что Сенат старался поскорее разрешить конфликт, чтобы не дать ему разрастись и приобрести масштабы более крупного бедствия. В равной степени Сенат мог понадеяться, что чем скорее комиссия поговорит с королевой, тем меньше времени будет у Амидалы, чтобы составить план действий в слвчае если она виновна в том, что на неё было заявлено.

В любом случае, в отличие от того, как медлил Сенат, решая вопрос о помощи Набу, представители комитета безопасности примчались сюда с такой поспешностью, будто на кон была поставленна ихняя собственная жизнь.

- Комитет представляет один изх сенатских чиновников - Кирик Вальдоус, - сообщил Амидале Панака. - На сколько я знаю, этот тип достаточно вьедлив и коварен и большую часть жизни прослужил прокурором в Корускантском суде. Так что и ухватки у него соответствующие. С ним вместе представитель сектора Бормеа - сенатор Мон Мотма. Думаю, рассудительность Сенатора Мон Мотмы как-то уравновесит рвение мистера Вальдоуса.

Высказав всё это, Панака не стал отключать связь, чтобы королева назначила место приёма. Одновременно с этим, капитан отправил за представителями Сената транспорт.

- Очень хорошо, капитан, - ответила королева. - Распорядитесь чтобы они получили все, что им может потребоваться, и пригласите их в тронный зал. Я буду ожидать их там.

С этими словами Амидала отвлеклась на собственное отражение за зеркальной поверхностью. Невысокая фигура, о наличии у которой собственно фигуры можно было разве что догадываться, облаченная в темно-зеленый церемониальный наряд, которому, казалось, принадлежало несколько меньше пафоса, чем другим королевским «обмундированиям» (хотя «ненабуанскому» глазу вряд ли было свойственно подмечать подобные детали гардероба монарха Набу), идеально уложенные в высокую прическу и украшенные того же зеленого цвета лентами длинные каштановые волосы, бледное от свежего грима (макияжем его можно было назвать разве что в силу крайней степени вежливости) лицо с ярко-красной линией губ и не менее красными точками на белых щеках. Каждая, даже самая незначительная деталь, была призвана лишить любого лицезреющего все это человека и помысла о том, что под этой маской может скрываться личность, отличная или сколько-нибудь далекая от королевы Набу. Не имеет ни малейшего значения, кем этот человек был до того, как взял на себя эту ответственность, кем он себя по привычке считает и как называет. Теперь она - монарх. И нет у нее ни до, ни после. Есть только здесь и сейчас. И вот сейчас королева Амидала критически осматривала свое отражение с ног до головы и, не найдя к чему придраться, она отвернулась от него и посмотрела в сторону притихших фрейлин.

- Вот мы и узнаем, настолько ли плоха ситуация, как мы ее себе представляем, - с полуулыбкой заметила Амидала, адресую свои слова в равной степени как компаньонкам, так и Панаке. Действительно, королеве явно очень хотелось бы узнать, что по этому поводу думают люди, напрямую не причастные к произошедшему. Взглянуть на взгляд со стороны, если можно так выразиться. И посмотреть на него ей хотелось как можно скорее, поэтому бросив напоследок еще один взгляд в сторону своего отражения, не то ища у него одобрение, не то попросту любуясь собой (что так свойственно юным особям прекрасной половины человечества, а может и не только его), Амидала подхватила подол своего платья, боясь в самый неподходящий для того момент навернуться в одном из просторных коридоров дворца, и торопливым шагом поспешила в тронную комнату, дабы успеть расположиться там поудобнее. Разговор, судя по всему, ей предстоял долгий.

Мон Мотма - едва ли не самым молодой сенатор - опыта в ведении политических дел не имела никакого, но обладала достаточной чуткостью и свято верила в идеалы республики. Этого было достаточно, чтобы послали именно её. Особенно если учесть, что лететь срочно на Набу остальным попросту не хотелось, а Мон Мотма по молодости легко бралась за поручения, смысл которых заключался в служении этой самой республике.

Кирик альдоус был в чёрном, поклонился вежливо, но сухо и сразу же полез в свой датапад, чтобы приступить к записи беседы. Мон Мотма была в белом, на Амидалу она смотрела прежде всего как на известную своими республиканскими взглядами особу, поэтому поклон её был значительнее и обращённый на королеву Набу взор более мягким. Никаких записей она пока делать не собиралась, зато первая поприветствовала кролеву.

- Добрый день, ваше величество, - сказала она, не обращая внимания на возню мистера Вальдоуса. - Мы прибыли по поручению комитета безопасности Сената, чтобы задать вам несколько вопросов.

- Да, вот! - довольно бесцеремонно вклинился Кирик Вальдоус. - нас интересует всё, что касается записи, которую показал новостной канал CGN. - Всё-таки он спохватился и добавил: - Я - секретарь комитета безопасности Кирик Вальдоус. В данном случае дело поручено именно мне и я надеюсь, что вы будете откровенны.

Насчёт того, что дело порученно именно ему было намёком для Мон Мотмы. Спрашивать мистер Вальдоус намеревался сам.

Она довольно быстро добралась от своих покоев в тронный зал, так что времени на подготовку комиссии, которая с минуты на минуту должна была прибыть, у нее оказалось предостаточно. Так что Амидала не только успела себя морально подготовить к предстоящей беседе, но и уже начала было скучать, как уважаемые члены комиссии наконец предстали перед ней. Королева искренне недоумевала, почему они предпочли сразу же взяться за дело, а не передохнуть после довольно изнурительного перелета. Но дело было их, поэтому акцентировать свое внимание на этой мысли Амидала не стала.

Вместо этого ее взгляд довольно откровенно изучал стоявших перед ней людей. Сложно было судить, насколько интересны были эти два человека сами по себе, - увы, (а может и к своему счастью) Амидала не так много знала о них, как, должно быть, они о ней, - но компанию они составили очень занимательную. Казалось, сложно было найти личности столь противоположные и эта их противоположность уж никак не добавляла им серьезности.

- Надеюсь, вам здесь понравится, - после недолгой паузы добавила королева. - Но вы правы, лучше перейти сразу к делу. Замешательство ни к чему. Что касается недавнего происшествия, то должна признать, что для меня опубликование этой записи оказалось полной неожиданностью. И еще большей неожиданностью оказалась ее интерпретация. Да, я подтверждаю, что освещаемая на записи встреча между мной, Падме Наберрие, и Птасеолом Оринатом, действительно имела место несколько лет назад. Подробные ее обстоятельства, к моему большому сожалению, я вряд ли сейчас смогу вспомнить. Признаюсь, я совершенно забыла о том, что она вообще была, и лишь эта запись мне о ней напомнила. Все, что могу сказать по этому поводу, это что тогда общественность была крайне взволнована проблемой беженцев Шадда-Би-Боран и проводилась масса мероприятий, посвященных ей. Должно быть, именно на одном из них и произошла эта встреча, хотя, осмелюсь предположить, что и из самой записи видно, насколько она была мимолетной и незначительной, - таки высказала свое мнение Амидала, вновь прокручивая в голове увиденную запись. Она настолько крепко въелась в сознание Падме, что та непроизвольно запомнила ее в наименьших подробностях.

- Вполне возможно, что с мистером Оринатом мне и доводилось несколько раз сталкивалась на подобных мероприятиях, но о каких-либо сношениях с ним и речи быть не может, тем более тесных! - нотка накипевшего возмущения и праведного гнева прозвучала в ледяном голосе, но уже в следующие мгновение она уже уступила место более привычному спокойствию. - О его деятельности ни тогда, ни после мне ровным счетом ничего не известно. Да и тогда, как вы сами можете судить по этой записи, между нами даже разговора не было! Сухое приветствие - дежурная фраза в политическом обществе! Чистая формальность, не более! Со сколькими еще людьми я здоровалась в тот день, неужели теперь элементарное приветствие ставит человека под подозрение? - ровным глубоким голосом произнесла без видимого интереса Амидала, в глубине души все же искреннее недоумевая.

- Хотя мне и неприятно осознавать тот факт, что есть люди, которые способны предать свою родину, но должна признать, что мистер Птасеол Оринат не единственный, кто поступил подобным образом и продал Набу за службу Торговой Федерации! Даже я не могу перечислить все имена тех людей, которые навек запятнали себя позором, - с отвращением в голосе заметила Амидала. Затем королева сделала небольшую паузу, на долю мгновения задумавшись в попытке вспомнить что-либо еще. Но, похоже, это ей не удалось…

- Это и все, что мне известно о данной записи. Если у вас будут какие-либо вопросы ко мне, прошу, задавайте.

- Ваше величество! Конечно, всем известно, как вы относитесь к демократии и как для вас дороги её устои. - Вальдоус покосился на Мон Мотму, не встрянет ли она. - И я уверен, что большинство из вашего окружения могут подтвердить, что между вами и этим человеком на записи не было ничего общего. Но мы для тогт сюда и прилетели, оставив все свои дела, чтобы иметь возможность рассоедовать это дело и, если потребуется, добыть доказательства того, что это всего лишь поклёп. Вы ведь понимаете, что лучше один раз докопаться до сути, чтобы в будущем не возникало никаких вопросов. Итак, если вы не можете точно вспомнить, о чём именно говорили с мистером Птасеолом Оринатом - вы ведь наверняка знаете людей, которые могут подтвердить, что ваши отношения с этим человеком были чисто поверхностного характера. Вы всё время на виду и я думаю, что вам будет несложно предоставить кого-либо, кто может подтвердить, что ваши столкновения с предателем Оринатом носили чисто случайный характер.

- Может быть, нужно для начала установить, кому могло быть выгодно опубликование подобного компромата? - воспользовавшись паузой, Мон Мотма всё-таки вступила в разговор. - Ведь дело Птасеола Оринана наверняка ведётся соответствующей комиссией по расследованию политических преступлений. И может быть, нам нужно начать с того, что ознакомиться с материалами этого дела? Вполне возможно, что мы смогли бы там найти все ответы на интересующие нас вопросы и не отнимали бы времени...

- Позвольте мне закончить, - перебил Мон Мотму Вальдоус, категоричным жестом перебив её речь. - В делах такого рода важно всё. И сейчас мы тут потому, что нам поручено поговорить с её величеством. А уж потом, я надеюсь, королева не будет против, если мы будем допущены к этому расследованию, которое, на сколько мне известно, длится до сих пор.

И "Инквизитор" Вальдоус едва ли не победоносно посмотрел на Мон Мотму. Его мысли нетрудно было угадать: "Молоденькая девушка, без году неделя как сенатор. Что она может понимать в расследования?"

- Безусловно, вы оба правы, - со всей искренность согласилась королева с представителями комитета безопасности. - Очевидно, что мы с Вами преследуем общую цель - разобраться в этом деле и найти как можно больше доказательств, свидетельствующих в защиту истины. Думаю, все здесь согласятся, что лично я заинтересована в разрешении сложившейся ситуации ничуть не меньше вас, поэтому с моей стороны вы получите любую возможную помощь и поддержку в проведении данного расследования. В первую очередь вам предоставляется свободный доступ к государственным архивам Набу и ведомств Тида в частности. Также я незамедлительно позабочусь о том, чтобы Служба безопасности Набу оказывала вам любую необходимую помощь. Вы в любое время можете обратиться к ним с возникшими у вас вопросами и, уверена, на ваши запросы всегда найдутся ответы.

Амидала нахмурилась, задумавшись о чем-то на мгновение. Но тут же решила просветить присутствующих о том, что же ее так озадачило.

- Что же касается поисков свидетелей обсуждаемой встречи, то, боюсь, с этим могут возникнуть некоторые трудности. Как я уже упоминала, это мероприятие имело место несколько лет назад. Еще даже до того, как я была избрана главой Тида, не говоря уже о посту монарха Набу. В то время Падме Наберрие была лишь ученицей дипломатического корпуса и начинающим политическим деятелем. Хотя, безусловно, на тот момент мною уже были достигнута некоторая репутация, но вряд ли "подающий надежды юный политик" можно считать значительным достижением на сегодняшний момент. Тогда, конечно, для меня это имело невероятно большое значение, - с ледяным спокойствием и непробиваемой уверенность продолжала Амидала, все более впадая в приступ воспоминаний. - Похвала учителей способна побудить ученика к еще более усердной работе над собой, к новым достижениям... Думаю, подобных учеников в корпусе было немало. Многие из них принимали участие в мероприятиях, подобных освещаемому на записи. Вполне возможно, кто-нибудь из них смог бы подтвердить мою правоту. Нужно лишь узнать имена тех людей, которые в момент, запечатленный на информационный носитель, находились недалеко от меня.

- И, хочу сразу вас предупредить, что на тот момент из теперешнего моего окружения я мало кого знала даже в лицо. Разумеется, тогда вокруг меня не было ни многочисленных советников, ни компаньонок, ни стражи, ни даже телохранителя. Поэтому расспрашивать их об этой записи бесполезно. Тогда я была лишь одной из многих учениц дипломатического корпуса без каких-либо привилегий или преимуществ. Если кто и сможет дать сколько-нибудь ценные показания, так это кто-нибудь из моих бывших сокурсников или, возможно преподавателей. Вторая сложность, с которой вам, возможно, предстоит столкнуться, это дело Птасеола Орината. Мне о нем известно разве что то, что как и любого предателя, его должны были давно лишить гражданства Набу или же вынести решение о том, что в случае, если ему хватит смелости вновь показаться в пределах системы, то он будет вынужден незамедлительно предстать перед трибуналом и понести соответствующее его проступку наказание.

- И, конечно же, у меня есть одно предположение относительно того, кто приложил руку к опубликованию этой записи в столь неординарной трактовке, - Амидала пристально посмотрела на Вальдоуса, затем неспешно перевела взгляд на Мон Мотму, которой, собственно, и принадлежал вопрос. - Полагаю, за всем стоит Торговая Федерация. По всей видимости, ТФ все никак не смириться с недавним поражением. Но это лишь мое предположение. В любом случае, не знаю, кому еще могло понадобиться навредить мне.

Амидала предусмотрительно не упомянула о Палпатине, которого также не обошли стороной абсурдные, с точки зрения самой королевы, обвинения. Но подливать масла в огонь Амидала явно была не намерена. К тому же, к Палпатину, должно быть, у комиссии будут свои вопросы - а это уже не ее, Амидалы, дело. Кто-кто, а Палпатин уж точно должен быть в состоянии самостоятельно выбраться из этой передряги. И почему-то у Амидалы была едва ли не святая уверенность в том, что ему это обязательно удастся.

Он внимательно выслушал королеву, но как только Мон Мотма собралась поблагодарить Амидалу за помощь и предложить пойти и заняться расследованием, мистер Вальдоус предупреждающе поднял палец. И тут же сам обратился к королеве.

- Ваше величество! Ещё парочка вопросов. прежде чем мы уйдём знакомиться с материалами дела Птасеола Орината. Вот вы сказали, что не были знакомы ни с кем из вашего теперешнего окружения. Но неужели вы действительно считаете, что они ровным счётом ничего не знают о том деле, которое нам предстоит расследовать? давайте рассуждать как взрослые люди. Запись - это действительно прошлое. Но речь идёт о настоящем. Тот, кто дерзнул обвинить вас, говорил не о прошлом, а о настоящем. - Вальдоус позволил себе повторить одно и то же под разными углами, чтобы придать больше значения своим словам. - Если бы вас обвинили в том, что вы когда-то были знакомы с Оринатом - то я бы сейчас даже не стал тратить ваше драгоценное время и первый сказал бы, что это не имеет никакого значения. Но вас обвинили в том, что вы имеете отношение к осаде Набу, сейчас, как королева и правитель планеты. Что вы до сих пор с ним связаны. И ваше теперешнее окружение, конечно, не может ничего знать о том, что было с вами несколько лет назад. Но согласитесь, что ваше окружение не может ничего НЕ знать о том, что вы делаете сейчас. Особенно самое близкое ваше окружение. А теперь ответьте мне: почему вы так поторопились сообщить, что это дело не касается вашего окружения? Не потому ли, что вы боитесь, как бы кто-нибудь из вашего окружения не сказал что-нибудь лишнее?

Вальдоус несколько самодовольно уставился на Амидалу. Он любил, когда подследственные допускают ошибки. Проще было докапываться до истины.

- Если я чего-то и боюсь в данный конкретный момент, то разве что в корне неверного истолкования моих слов, - холодно парировала королева, всем своим видом выражая ледяное спокойствие и уверенность в своей правоте. - О том, что я делаю сейчас знает не только мое окружение, и уж тем более это далеко не «привилегия» лишь самого близкого моего окружения. О деятельности монарха Набу известно абсолютно всем ее гражданам. Каждое мое действие непременно освещается перед общественностью. Мне совершенно нечего скрывать ни от них, ни от кого-либо еще.

- И повторюсь. Поскольку у вас есть все необходимые полномочия в расследовании этого дела, вам предоставляется полный доступ ко всем и всему, что может вам помочь в проведении данного расследования. И мое окружение не является исключением. По этому поводу Вы можете совершенно не беспокоиться, господин Вальдоус, - терпеливо постаралась успокоить его королева. Почему-то за Мон Мотму Амидала совершенно не волновалась, явно считая ее человеком достаточно рассудительным и объективным.

- И, если мне будет позволено высказать свою точку зрения, - безразлично продолжила Амидала. И, не делая паузы, заговорила вновь, по всей видимости считая, что вряд ли кому-либо из здесь присутствующих может прийти в голову запретить ей сказать то, что она намеревалась. - Насколько я понимаю, обвинения в сговоре с Торговой Федерацией, выдвинутые мне в комментарии к выше упоминаемой записи, основаны именно на якобы моих «тесных отношениях» с Птасеолом Оринатом. Если я не ошибаюсь, это был единственный аргумент в доказательство моего «предательства», - презрительно заметила Амидала. - Доказав несостоятельность этого аргумента, мы тем самым опровергнем эти заведомо ложные сведения. Именно поэтому я акцентировала свое внимание на, как Вы выразились, «прошлом». Это голословное обвинение не имеет ни одного вразумительного основания, что уж говорить о доказательствах. Лишившись единственного подтверждения, обвинение должно быть признано беспочвенным. Поскольку в нашем обществе все еще существует понятие презумпции невиновности, любой человек должен считаться невиновным до тех пор, пока не будет доказано обратное. Неужели правосудие решило сделать для меня исключение? - безучастно поинтересовалась Амидала, не рассчитывая особо на ответ. - Или же это для Независимой республиканской компании новостей Республиканские законы неписаны и им все дозволено? Как могло так случиться, что им это сошло с рук? Было ли возбуждено дело против GNC? Проводится ли соответствующее расследование?

Мон Мотма убрала руки.

- Вот так, - сказал зачем-то "Инквизитор" и развернул свой карманный датапад. - Разумеется, я побеседую лично со всеми, кто составляет это самое ваше окружение, но в такам деликатном деле вы должны понимать, что вполне возможно, не всех знаете так хорошо, как бы этого хотелось. И вы забываете, что у каждого человека есть своя личная жизнь, которая скрыта от вас, точно так же как часть вашей жизни неизбежно скрыта от вашего окружения. Хотите вы того или нет, но я всего лишь прошу вас обратить внимание на то, что даже вы не можете знать абсолютно всего, что вокруг вас делается.

- Простите, ваше величество, - сказала Мон Мотма, решив всё-таки вмешаться. - Но тут я вынуждена согласиться с господином Вальдоусом. Возможно, служебное расследование необходимо и лучше будет, если это расследование проведут независимые лица, не входящие в состав вашего ближайшего окружения. - Мон Мотма посмотрела в сторону капитана Панаки. - Мне очень жаль, я знаю, что испытывать недоверие к своим - это очень тяжело. Но если окажется, что никто из вашего окружения не причастен к делу с компроматом - я лично принесу всем извинение и понадеюсь, что они понимают, на сколько это важно для вас и для блага Набу в целом.

«И уж я позабочусь, чтобы оно обязательно состоялось», - мысленно пообещала себе королева, лелея неприязнь к лицемерию и лживости, которые почему-то так свойственны Масс Медиа. В этом она, увы, имела счастье убедиться на собственном опыте, поэтому убежденность Амидалы в правильности своей точки зрения была непоколебима.

Но следующий вопрос Валдоуса все-таки несколько поколебал уверенность королевы. Не уверенность в ненадежности предоставляемой СМИ информации. Уверенность в лояльности собственного окружения. Нет, Амидала свято верила в их преданность. Ну, первые секунд 5. На шестой секунде ее внезапно охватил приступ паранойи, который, впрочем, прошел так же стремительно, как и появился. А освободившееся место заняло одно воспоминание, отличающееся чрезвычайной яркостью.

«Я остаюсь с ним!.. Уходите! Я останусь с ним!», - всплыла в памяти короткая фраза. Казалось, она только-только прозвучала - Падме помнила малейшие перепады интонации говорившей экс-фрейлины, каждое слово словно въелось в память.

«Там ей и место», - отмахнулась королева от неприятного видения, категорично прогоняя всплывший в сознании образ. Через мгновение Амидала уже взяла себя в руки.

- Я пока в состоянии отделить понятие личной жизни от долга службы, - холодно возразила королева. - Было бы весьма странно, если бы люди не скрывали свою личную жизнь от взоров посторонних. На то ведь она и личная, не так ли? Я далеко не вездесуща и не стремлюсь проникать в сознание окружающих. У меня, как и у Вас, есть четко определенные обязанности, которые очерчивают пределы моей компетенции. Вам не кажется, что знай я абсолютно все, не было бы совершенно никакой необходимости в проведении данного расследования?

Королева вновь впала в глубокую задумчивость. Со стороны, пожалуй, могло показаться, словно она рисует в своем воображении те возможности, которые открыло бы перед ней всезнание. На самом же деле Падме старательно пыталась вычислить какая это часть ее жизни скрыта от окружения? С тех самых пор, как она взошла на пост королевы Набу привычной стала картина, когда вокруг всегда снуёт толпа народа: советники, слуги, придворные, компаньонки в одинаковых огненно-красных нарядах. Пожалуй, это и есть самая неприятная сторона дворцовой жизни... Если на твою олову возложили корону, попрощайся с прелестью одиночества. Оно тебе больше не грозит. Точно так же не грозит и личная жизнь, даже намек на нее. Впрочем, Амидала прекрасно знала, на что идет, и была ко всему этому готова. И если бы кому-то в голову пришло задать ей вопрос о том, жалеет ли она о своем выборе, ответ был бы однозначным. Падме и вообразить никогда не могла, что когда-нибудь ей предоставится возможность сделать так много для Набу! И для нее уже давно было совершенно обычным делом отодвигать личные желания ради общего блага.

Из размышлений ее вывел голос Мон Мотмы. И вряд ли прозвучавшие слова Амидалу сколько-нибудь обрадовали. Она проследила взглядом в ту сторону, куда указывала сенатор, и легкая тень неудовольствия промелькнула на ее лице.

- Хорошо. Пусть будет так, - шевельнулись кроваво-красные губы на выбеленном неподвижном лице.