- Что вас так рассердило? - спросил он. - Я спрашиваю, потому что все неясности или недовольства лучше разрешать сразу. Господин Туча предпочитает обходиться по возможности без конфликтов и если у вас есть какие-то претензии - можете высказать их мне.

Она вышли на нужном этаже и пошли в сторону комнат, которые занимала девушка. Лерс больше думал о деле, чем о том, чем именно не понравился Лоре хаттский хвост. Но сейчас от того, на сколько старательно девушка выполнит порученное ей задание, зависит успех всего задуманного мероприятия. И Лерс предпочёл бы, чтобы Лора действовала, не имея причин за что-то обижаться на хатта или на всё их заведение. Он честно прокрутил в памяти весь диалог в стеклянной будке, но не смог найти ничего такого, на что можно бы было обидеться или проникнуться негодованием. Поэтому, дойдя до комнаты, в которой жила Лора, Лерс посмотрел на девушку очень внимательно.

- Так в чём дело? - спросил он, досадуя на то, что нелогичность и непонятность женщин в любой момент может поставить в полный тупик.

- Ни один свободный человек не заслуживает, чтобы над ним насмехались.

Несмотря на «намеки» Тучи, у женщины не было никакого желания пускать в ход простейший план исполнения любого задания, если оно поручено женщине. Тем более что резкая смена поведения показалась бы подозрительной даже не такому параноику, каким, насколько она могла судить, был начальник охраны (или кем он там был).

Войдя в апартаменты, Лора не потрудилась пригласить мужчину, полагая, что тот войдет и так.

- Полагаю, вы все еще хотите увидеть костюм, - не оборачиваясь бросила она, направляясь в спальню.

Процедура переодевания не заняла много времени: и платье было, несмотря на всю изысканность, было достаточно практичным, да и женщина не привыкла тратить на сборы слишком много времени. Да и с волосами не было необходимости сильно возиться – распустить и перехватить достаточно дорогими на вид нитями прозрачных причудливо ограненных кристаллов.
Через пять минут – не более, она вернулась в гостиную.

Войдя вслед за Лорой, Лерс остался около входа, прикрыв за собой дверь. Когда же она появилась, уже в платье, помощник Тучи критически осмотрел её, даже подошёл для этого ближе. И кивнул.

- Неплохо. Во всяком случае, это вполне говорит о том, что у вас есть художественный вкус. И вы умеете выбирать вещи. Женщине ведь это должно быть свойственно. Мне жаль, что вы воспринимаете слова господина Тучи столь болезненно. - Это было сказано без всякого перехода. Вместо того, чтобы убраться, или дать какие-нибудь указания, Лерс сел на диван и посмотрел на девушку снизу вверх. - Никакой насмешки в его словах не было. А подшучивать друг над другом людям свойственно гораздо больше, чем хаттам. К тому же, господин Туча сказал правду. Первое: за любое дело отвечает тот, кто его затеял. Это естественно. Второе... Я действительно несколько неправильно реагирую на противоположный пол. Вот вы, к примеру, мне нравитесь, хотя я совершенно вас не знаю. Иногда это мешает делу. Да и вряд ли вы можете подарить мне ответную симпатию. Для вас, равно как и для большинства женского персонала я - бездушный сухарь, чёрная тень, которая появляется и портит всем настроение. Я привык с этим мириться. Вам нужно будет подобрать ко всему этому маску.

Последняя фраза было тоже сказана без всякого перехода.

«Ну и за что мне такое "счастье"-то, а? Ну что я такого умудрилась натворить, что теперь должна терпеть подобное…»

Лора не любила привлекать внимание представителей противоположного пола – слишком уж безрадостный был у нее опыт на этот счет. Быть рабыней – это проклятие, быть симпатичной рабыней – проклятие вдвойне. И женщина была искренне рада тому факту, что она не красавица.
Почему-то все мужчины, во всяком случае, с которыми она сталкивалась до сих пор, полагали, что если рабыня, то можно говорить любые пошлости, отпускать самые сальные комплименты, и женщина, тоесть рабыня, должна быть в восторге, что ей уделяют внимание.
И эти сомнительные знаки внимания бесили Лору ничуть не меньше, чем насмешки и издевательства.

Уж лучше бы черный говорил только о деле. Тем более, что Лора и не требовала никаких объяснений, равно как и ее умозаключения никоим образом не могли повлиять на ее поступки. Что бы она не думала о хатте, она будет честно делать то, что ей скажут, пока не выполнит свое задание.

- Хорошо, маску, что-то еще?

Он шагнул к Лоре и посмотрел ей в глаза. Его взгляд почти ничего не выражал и Лерс знал, что именно так это и выглядит.

- Советую посетить местный бар или погулять по территории Ринга. Но спускаться на более нижние уровни не стоит. Здесь, в ведомстве Тучи, относительный порядок. Но сектор никогда не относился к благополучным с точки зрения криминала. У вас есть свободное время до пятницы. Пока можете располагать собой так, как сочтёте нужным. Его превосходительство не любит загружать делами тех, у кого уже есть конкретное задание. - Едва заметная улыбка всё-таки проскользнула по его тонким губам. - Если всё-таки захотите осчастливить меня своим вниманием - могу сводить вас вечером в кабаре. Будет интересная программа.

Это было достаточно бессмысленно, Лерс знал. Но выпускать Лору из виду не собирался. И постановил себе найти приемлемый способ быть рядом, на сколько это возможно. То ли девушка действительно нравилась ему, то ли Лерса влекли чисто служебные устремления. Он не собирался искать ответ на этот вопрос.

- Уверяю вас, ничего больше того, что я сказал, не будет, - добавил он. - Если вы не захотите.

Но вслух она произнесла совершенно иное:

- Не волнуйтесь. Обещаю быть паинькой, не совать нос за пределы данного сектора и возвращаться домой до темноты. Если вам так будет спокойнее, могу не покидать здания, в конце-концов, мне не привыкать.

Она похлопала Лерса по плечу и направилась вглубь комнаты – к окну, за которым открывалась панорама крохотной части громадного города.
Из каких глубин памяти был выужен этот бессознательный жест – понятно же, что не с хозяином она общалась в подобной манере.
Сколько ей было тогда... Семь, или около того, наверное. Она уже несколько месяцев была рабыней Бигмана. В тот день он был не в духе, а она попалась под горячую руку. После Свен нашел ее в углу какого-то хозяйственного помещения, где она спряталась, чтобы немного поплакать. Он сказал, что все это ерунда, и что просто нужно как можно реже попадаться на глаза взрослым. А потом позвал поиграть, впервые – до этого волшебный мир, как ей тогда казалось, мальчишеских игр был закрыт для нее. И тогда он так же похлопал ее по плечу.
Этот жест стал универсальным способом ободрения, или одобрения, или благодарности.
Хотя врядли сама Лора еще помнила об этом.

- УС наконец наладил свои системы и скоро сможет дать ответ на то, есть ли у вас причины опасаться, что ваш бывший хозяин может вас найти, - прокомментировал он. - Надеюсь, до завтра этот вопрос выяснится.

Вроде все насущные проблемы были озвучены и больше говорить пока было не о чём. Самое время вспомнить о своих обязанностях и начать готовиться к пятнице. Ринг обещал быть очень шумным, потому что Туча изволил намекнуть, что будет драться сам. В такие дни охране всегда находилась работа. Требовалось провести подробный инструктаж и отобрать тех, кто будет выполнять роль охранников для Лоры. И ужесточить наконец правила поведения для посетителей амфитеатра. А вместо того, чтобы делать всё это и много чего ещё необходимого, Лерс продолжал стоять в комнате Лоры и думать о совершенно отвлечённых вещах.

- Так я зайду за вами вечером, - сказал он, решив наконец перейти к действиям. - И не надо воспринимать все мои слова как желание ограничить вашу свободу. Здесь никто не станет заставлять вас делать то, чего вы не хотите. И никто не требует, чтобы вы сидели в своей комнате безвылазно. Просто сектор не слишком спокойный и я беспокоюсь за вашу безопасность. Только это и ничего больше. Поймите наконец, что здесь вы не рабыня, а свободный человек. Хотя, конечно, абсолютной свободы не бывает, все мы связаны какими-то обязательствами, работой, обещаниями.

Он видимо решил, что слишком много объясняет. И замолчал, с некоторым сомнением смотря на девушку.

Лора прикусила губу, нервно барабаня пальцами по платью, к счастью совершенно бесшумно, а так же вполне незаметно для мужчины, так как она стояла к нему спиной.
Сделав глубокий вдох, она обернулась и подошла к Лерсу.

- Не стоит утруждать себя вежливостью, равно как и не стоит тратить на меня лишнее время. Вы абсолютно правы, все мы связаны определенными обязательствами. Я пообещала помочь в вашей затее, и пока дело не будет сделано, я не собираюсь шляться по злачным местам, и каким либо иным способом подвергать опасности ваш план, или свою жизнь. И если для этого придется провести несколько дней в четырех стенах, или в пределах этого весьма обширного здания, то это не станет проблемой или такой уж большой жертвой с моей стороны.
И вам совершенно необязательно развлекать меня, а контролировать мои действия вы можете и с помощью камер наблюдения, - Лора кивнула куда-то на стену, где могла бы располагаться как раз одна из таких камер.

- Да, конечно. Если понадобится - я прослежу за вами. Но не думаю, что у меня есть причины на столько вам не доверять или что вы будете в своей комнате собирать оружие или варить зелье, чтобы отравить хозяина Ринга. - Он снова посмотрел на стену, но решил больше ничего на тему наблюдения не говорить, чтобы не акцентировать на этом вопросе. - По крайней мере, вы достаточно чётко даёте мне понять, что моё общество не является для вас желательным или приятным. Спасибо за откровенность. Но если передумаете - дайте знать. Я не обидчивый и с удовольствием свожу вас куда-нибудь типа того же ресторана или кабаре. Если захотите.

«Хоть одна хорошая новость за день!»

Но радость мгновенно рассеялась, стоило мужчине закончить свою речь.

«И откуда они все (дальше шло цветастое ругательство на каком-то инопланетном языке, названия которого Лора и не помнила, а звучание фразы ласкало слух, особенно если пребывать в неведении относительно ее смысла) такие мнительные-то? И каким местом они все слушают? Или этот черный полагает, что смысл слов не может быть тем, который лежит на поверхности, и обязательно должен быть подвох…»

Но от высказывания возражений вслух, она воздержалась. Вместо этого подошла к стене (той самой, на которой «была» камера) и стала со знанием дела биться об нее головой, впрочем, не насколько сильно, чтобы было больно.

- Что это вы делаете, мисс? - спросил он, смутно подозревая, что возможно, девушка не совсем в себе или это у неё такой способ привлечения внимания. - Может, лучше пойдёте выпьете и успокоитесь? Что я такого сказал? Или вам врача позвать?

В последний момент ему вдруг пришло в голову, что Лора притворяется и всё это - ловкий маневр, чтобы отвлечь его, Лерса, от чего-то важного. Но они были в комнате одни и сколько ни оглядывайся, никого угрожающего не увидишь. Осталось поступить грубо и примитивно, хотя так на месте Лерса поступили бы многие: развернуть Лору к себе и поцеловать. И при этом обнять покрепче, чтобы она ни в коем случае не ускользнула. Хотя бы первые несколько мгновений...

И совершенно неважно, кто перед ней, и что она думает об этом человеке. Он применил силу – вот единственное, что имело значение.

Реакция была отработана до автоматизма.
Оттолкнув мужчину, Лора залепила ему пощечину, заехала носком по коленке (конечно, не самое болезненное место, но тоже мало приятного), и, воспользовавшись тем, что для демонстрации наряда надела туфли, ударила каблуком по ботинкам, которые были из достаточно тонкого материала, чтобы не иметь возможность полностью нейтрализовать грубое воздействие.
Все это было проделано одновременно, так что даже заметив и заблокировав один удар, Лерс просто физически не мог бы закрыться от всех сразу.

- Марда! – На каком-то из экзотических языков, это означало что-то вроде «извращенец», если подбирать наиболее цензурный перевод.

Лора просто полыхала от негодования.

- Не надо было провоцировать, - сказал он, не удержавшись от некоторой обиженности в тоне. - И не бейтесь, пожалуйста, больше головой об стену. Это совершенно ни к чему.

Он покрутил ногой, чтобы убедиться, что каблук Лоры не нанёс сколь-нибудь серьёзных повреждений. После чего посмотрел на девушку. И взгляд его при этом сделался каким-то совсем другим. Может быть, более человеческим. А может, более весёлым, если весёлось вообще была свойственна этому чёрному человеку.

- Рассказывайте мне после этого, какая вы рабыня. Обычно, бывшие рабыни достаточно лояльно относятся к приставаниям. Но вы правы, я позволил себе лишнее. Извините. Будем считать, что наше знакомство наконец состоялось.

Теперь он действительно смотрел на неё по другому. Совершенно открыто, словно её действия поставили её наконец на какой-то условный уровень, к которому Лерс относился уважительно и даже более доверительно.

- Здесь нет никаких камер, - сказал он. - Господин Туча против вмешательства в личную жизнь своих служащих. Так что единственный способ увидеть вас - это зайти вечером, в надежде, что к тому времени вы остынете и согласитесь прогуляться. И на этот раз обещаю - действительно без глупостей.

Но следующие его слова ударили женщину еще больнее.

- Значит, вы тоже считаете, что раб не человек, а некое бездушное существо, с которым можно делать что угодно? А вам не приходило в голову, что все то, что раб все сноси молча, не может не причинять ему боли? Впрочем, какой вам смысл задаваться такими глупыми и неважными вопросами. Вы же не знаете, каково это, когда тебе говорят, что нужно развлечь делового партнера, потому что тому гаду пришло в голову позабавиться с земной женщиной, и без этого он отказывается заключать архивыгодную сделку.

Конечно Лора не была наложницей и даже танцовщицей, но даже ее должность переводчика не спасала оттого что она была женщиной, на которую смотрели как на игрушку. И пусть за все время, когда она сопровождала хозяина на переговорах, такой… наглый инопланетянин попался всего раз, и этого опыта ей хватило, чтобы возненавидеть подобное обращение.

Она даже не обратила внимание на слова Лерса об отсутствии камер, тоесть она их услышала, они зафиксировались в памяти, а вот обрадовать уже не смогли.
Лора подошла к софе. Сбросив туфли, она забралась на нее с ногами и уткнулась лбом в коленки.

- Уйдите.

- Я не понимаю, почему вы так странно истолковали мои слова, - сказал он. - И поему обвиняете меня в том, что я считаю, что рабы - не люди. Я ненавижу рабство. - Это была правда. - Но мои личные наблюдения за женщинами показали мне, что они и без рабства часто не прочь заполучить какие-нибудь блага, поддавшись ради личных целей, а вовсе не потому, что мужчина им симпатичен. Вы можете обидеться и на это, но в вас в частности я увидел достаточную откровенность в этом вопросе. Вы не пытаетесь использовать меня ради того, чтобы добиться чего-то лично для себя. Что в этом плохого? И что плохого в том, что я сделал вам комплемент за это? Да, я был не прав, ошибся, когда ваши действия истолковал как возможность для себя надеяться на что-то...

Лерс понял, что слегка запутался в словах. Неудивительно. Он редко выходил из себя. И сейчас высказать то, что именно он хочет, чтобы Лора услышала и поняла - у него никак не получалось. Самым разумным было уйти. Но уйти просто так, оставив непонимание и может быть даже неприятие - этого Лерс тоже не хотел.

- Простите, но многие хотят, чтобы их слова не истолковывались превратно, хотя сами при этом только и делают, что находят в чужих словах смысл, которого там нет. Вы не правы. И не надо обвинять меня в том, чего нет. У меня и без этого достаточно недостатков.

Смирившись с тем, что объяснить он ничего не в состоянии, Лерс всё-таки отступил к двери, подсознательно почувствовав, что не выполнив просьбу Лоры и не исчезнув, только лишний раз подтвердит её необоснованные и возмутительные с его точки зрения обвинения в том, что он не считает раба человеком...

Вместо этого черный вновь стал толкать речь, и женщина убедилась, что ораторское мастерство не входит в число его талантов. Что ж, он им на жизнь и не зарабатывал.
Если бы она не чувствовала себя такой разбитой, она бы рассердилась еще больше. Но на этот раз Лерсу повезло.

Собрав волю в кулак, Лора заставила себя встать, и подошла к мужчине.

- Не нужно. Иначе у меня появится основание обвинить вас в том, что вы не только рабов, но и женщин за людей не считаете. – Она потерла локоть – хватка у Лерса была крепкая, а ей много и не нужно было, чтобы заполучить синяк. – Вам нет нужды волноваться о том, что я о вас думаю. Это не имеет никакого значения. И определенно никоем образом не повлияет на нашу совместную работу.

Лерс посмотрел на девушку и явно не знал, как ему поступить. То ли продолжить разговор, то ли всё-таки уйти. Только что она этого хотела, а сейчас вроде уже не хочет. Или делает вид, что не хочет... Конечно же, делает вид.
Лерс незаметно вздохнул, окончательно отказавшись даже пытаться понять, что же именно нужно женщине. Не только Лоре, а любой женщине вообще. И хотя девушка ему явно нравилась, он решил на этот раз уйти. Подумал, что если дать ей отдохнуть, наверное потом можно будет попробовать начать заново.

- Простите... - Он покосился на то, как Лора трёт локоть - и решил, что точно пора оставить девушку в покое. - Если я причинил вам боль... Мне очень жаль. Если вы позволите - я пойду. Вам наверное нужно отдохнуть, а мне наконец заняться делом. И... мне будет очень жаль, если я своим неумением выражать свои мысли настроил вас против... Против себя, - договорил он наконец.

Это было уже слишком! Сперва едва ли не разругаться, потом начать просить прощения. Лерсу совершенно не понравилось, как он себя ведёт. Поэтому он всё-таки повернулся к выходу и решительно открыл дверь.

Конечно она не собиралась останавливать мужчину. Зачем? У него была работа, которую нужно исполнять, которая не пират и не убежит в другую галактику. И потом, кем она была, чтобы пытаться задержать черного. Да и причины не было. Совершенно не было.

Пусть жизнь Лоры не была мечтой, с совестью женщина еще не распрощалась и даже (какая бессмыслица!) ею пользовалась. И пусть сейчас совесть молчала, вняв доводам инстинкта самосохранения, тишина эта была хрупкой.
Лора прекрасно знала, что проще всего обманывать совершенно чужих и посторонних людей (и/или инопланетян), которым ничего не должна, которым ничем не обязана. В таком случае любое мошенничество можно было для себя самой оправдать работой и необходимостью.
Так было проще.
Такая позиция помогала спокойно спать по ночам.
Такой ход мыслей позволял выжить.

Разговор с Лорой прошёл совсем не так, как он ожидал. Но не это было главное. Лерс тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли, но понял, что это бесполезно. Хоть утрясись до тошноты. Да, Лора ему понравилась. Но предпочла его выставить. Или он сам повёл себя глупо. Проще было думать, что это он повёл себя неправильно, потому что в противном случае, пришлось бы признать, что девушка его выставила, а это задевало самолюбие Лерса.
Вздохнув и постаравшись взять себя в руки, он пошёл дальше.

За всеми своими метаниями он упустил важный момент: то, что беспокойство могло быть вызвано чисто профессиональными качествами. В частности, умением видеть угрозу безопасности. Но сейчас Лерс оказался не в состоянии этого понять...