- Отдохнем и тебе можно будет одеться в обновки, - она улыбнулась и тут же переменила тему, - Я уже думала, что мы все оставшиеся сутки будем под присмотром. Между прочим, ты мне порядком потрепал нервы за последние трое суток. Мне потребуется весомая компенсация за моральный ущерб.

Она встала, положив руки на бедра, и приняв позицию буквы "Ф". Выражение лица было скептическим, и даже укоризненным, но глаза смеялись. Она прекрасно понимала, что все это было не по прихоти самого Макнамарры. Просто он прекрасно умудряется находить приключения на свою пятую точку.

- Всё, что пожелаешь, - сказал он серьёзно. - Я тебя сто лет не видел, чтобы при этом никакая зараза не лезла под руку и не пыталась помешать. Может, хоть эта дверь удержит всю оставшуюся галактику от любопытства, а меня - от желания кого-нибудь прикончить?

Он пришёл к выводу, что выглядит Кайлин просто восхитительно. Но она была права, так много нужно было выяснить, о многом поговорить. Правда, заниматься разговорами не особенно хотелось. Хотя нет, с Кайлин Макнамарра готов был заниматься чем угодно: разговорами, любовью, вышиванием в четыре руки... Лишь бы она была рядом. Остальное не имело значения. Тем более, здесь, потому что здесь Эвин ощущал себя как дома и знал, что может полностью положиться на этих страшноватых на вид трандошан, и даже на этого бесцеремонного и наглого Галера. Даже странно было: собственная родина его отвергла, зато на совершенно чужой и чуждой планете он чувствовал себя своим. А ведь в галактике есть немало мест, где можно просто жить, не опасаясь, что кто-то придёт тебя прикончить. Хотя, и это не страшно. Разве он не в состоянии защитить себя и свою любовь?

Эвина совершено не смущал "боевой настрой" Кайлин. Он второй рукой притянул к себе голову девушки и поцеловал в макушку. После чего чуть отодвинулся, чтобы заглянуть ей в лицо.

- Чего пожелает моя королева? - спросил он, по прежнему оставаясь серьёзным. На сколько вообще можно оставаться серьёзным, держа в объятьях ту, которую любишь больше всего на свете.

- Обычно изобретательность тебе не изменяет. - она хмыкнула, - Я ведь почти поверила Донатосу, что ты под полным контролем Палпатина... То ты говоришь, что я ничего не понимаю, и не желаешь оправдываться, то заявляешь, что мы почти женаты... Кругом сплошные интриги. Мне Донатос все рассказал. У него свой человек в доме канцлера.

Лицо Кайлин стало несколько озабоченным. Она некоторое время собиралась с духом и выбирала формулировку. Потом, наконец, решилась и спросила:

- Ты знал о том, что вино, предложенное Палпатином, было отравлено? Ты знал об этом, когда предлагал его мне?

Этот вопрос сам пришел на ум. Сейчас появилась масса вопросов, но этот вопрос, пусть уже не влиявший на происходящее, никак не желал оставлять ее мысли. Еще с самой встречи с Донатосом. Да, она верит Эвину как и прежде и не собиралась менять своего решения относительно совместной жизни. Просто испытание для их чувств несколько затянулось. Хотелось полной ясности. Она бы спросила его и раньше, если бы не Джейк. Просто не было возможности.
Однако, уже через секунду Кайлин пожалела о том, что его задала. Она прекрасно знала от того же Донатоса про имплантант. И Эвин уже доказал, что больше от него не зависит. Наверное, он подумает, что она на него злится или не доверяет. Она даже немного испугалась такой реакции.
Выдохнув так, словно грудь сдавило тисками, она прижалась к Макнамарре, обнимая его за плечи.

До этого момента всё происходило так быстро, что подумать не было времени. А сейчас... Эвин почувствовал, что в нём поднимается волна самой настоящей ярости в адрес Палпатина, Донатоса и им подобных. Да и в адрес самого себя. Если бы Кайлин не прижалась к нему сама - он отпустил бы её и отошёл. А так, можно было хоть какой-то миг ещё оттянуть неизбежное. Стало мучительно больно. На сколько действительно она может ему доверять, если с ним происходят такие вещи? И ведь доверяет, хотя он этого совершенно не заслуживает. Ну смог же он сопротивляться там, у Донатоса! А Палпатин в принципе сделал с ним, что хотел. И если бы не случайность, которую устроила сама Кайлин... "С ворнскрами сражаться проще", - промелькнуло в мыслях Эвина.

Он осторожно расцепил её руки, но не отпустил, а теперь держал её ладони в своих. У него ещё хватило силы посмотреть девушке в лицо.

- Не хочу тебя обманывать, раз уж сам сказал, что между нами не должно быть недомолвок, - сказал он ровно. - Да, я знал.

- Не хочу больше об этом говорить, - сказала она таким голосом, словно в горле пересохло, - Не нужно объяснять - я все понимаю. Я знаю достаточно чтобы понимать. Тебя допрашивали. Они спрашивали про Палпатина, так?

Это был не столько вопрос, сколько утверждение. Было и так понятно, что их спрашивали об одном и том же. Она вздохнула и посмотрела в пол. Туда было смотреть легче, чем в глаза Эвина, но Кайлин снова подняла взгляд.

- Может, ты что-то хочешь спросить? Хотя мы почти все время были вместе...

Реально сейчас для Эвина Макнамарры было то, что он заставил испытывать страдание ту, которую любил и которую наоборот готов был хоть ценой своей жизни оградить от чужого зла. Пусть Кайлин ему это простила, но сам он никогда не сможет себе этого простить. Это Эвин просто знал. Как знал и то, что нет ничего глупее извинений и обещаний больше так не делать. Вес имело только одно: делаешь или не делаешь ты что-то на самом деле. А слова - пустое сотрясание воздуха. Слова ещё никому по настоящему не помогли.

- Я знаю, что невозможно просто взять - и переделать эту галактику, - сказал он Кайлин. - Можно изменить только себя. Ещё недавно я никому не верил. Считал себя одиночкой. Мне и жизнь собственная была не нужна. А жил я только потому, что инстинкт самосохранения сильнее и всё равно всегда дерёшься до последнего. Теперь я знаю, ради чего мне стоит жить. Всё, что было - оно уже прошло. Сейчас и здесь я знаю, что теперь я не такой, каким был ещё несколько дней назад. Больше ничто не заставит меня причинить тебе боль. Это главное. Эта галактика сильно пожалеет, если вздумает встать на моём пути. Потому что я не ради идеи живу, а ради тебя.

- Между нами никто не встанет, - спокойно сказала она и улыбнулась, - Не будем больше об этом. Будущее покажет как нам быть. Не хочу думать о галактике. Я более приземленна и предпочитаю думать о нас.

Несмотря на напряжение Эвина она одной рукой обняла его за талию, а другой погладила по щеке. Ему тоже не мешало побриться, как и Джейку. Несмотря на некоторое облегчение после купания, он все равно выглядел уставшим. Сложно сказать что сейчас так беспокоило Кайлин: любовь или материнский инстинкт, но ей захотелось его успокоить. Но как?
Она посмотрела ему в глаза. Он действительно устал.Приблизившись губами почти к самому его уху она прошептала:

- Я всегда буду с тобой. Я верю тебе и я тебя люблю.

Он обнял девушку и поцеловал. А потом просто поднял на руки и усадил на ближайший диван. Конечно, им обоим не мешало бы отдохнуть, но Эвина волновали некоторые вопросы, которые он был намерен выяснить. Или по крайней мере, предложить к рассмотрению.

- Но знаешь, я хочу кое-что тебе предложить. Чтобы было время подумать. А то кто знает, что случится в следующий момент. Ну, насчёт того, чтобы стать моей женой - с этим я вроде понял. Тут мне есть на что надеяться. Но вот как ты смотришь на то, чтобы вступить в Гильдию?

Эвин понимал, что такое предложение без пояснений не вызовет особого энтузиазма. Поэтому, продолжая обнимать девушку и заглядывать ей в глаза, он продолжил:

- Тут есть один минус. Нужно соблюдать главный и непреложный закон: твоя жизнь принадлежит Гильдии. Это значит: если тебя призвали по делам Гильдии - бросай всё и иди. Но всё остальное - плюсы. Стабильный доход, полное прикрытие всех твоих дел. Можно работать самостоятельно, а можно получать заказчиков через Гильдию. Если попадёшься - тебя вытащат хоть с Кесселя, хоть с эшафота. А если случится худшее - твою семью, твоих детей никогда не бросят, вырастят и воспитают, и дадут возможность выбрать себе дорогу. - Для Эвина этот пункт был едва ли не самым главным. Ведь Гильдия предлагала то, в чём отказали его семье, ему и его матери после смерти отца. - Ну, и главное: никто здесь не заставит делать то, что ты не можешь или что противно твоим принципам. Глупо сажать пианиста за лазерную установку или пилота заставлять выращивать помидоры. Так что если Гильдии потребуются твои услуги - тебя никто не станет заставлять делать то, чего ты в принципе делать не собираешься. По моему, вполне приемлемые условия, как ты считаешь?

Вряд ли он сам смог бы объяснить, почему для него так важно, чтобы Кайлин согласилась. Мир вокруг не собирался поворачиваться только положительными сторонами, всего приходилось добиваться самостоятельно. И в представлениях Эвина Макнамарры это было правильно. Но он должен был, уж коли дерзает думать о семье, подумать и о том, как будет жить эта семья. Условия трандошан ему подходили, потому что на сколько он знал, это были лучшие условия из всех, какие вообще есть. Во всяком случае, его эти условия вполне устраивали.

- Гильдия может постоять за своих, думаю...Но разве она бы могла нас вытащить из дома Палпатина, из подвала Донатоса, с корабля неймодианцев? Нельзя говорить о том, что она защитит нас в случае какой-то передряги. Хотя все остальное действительно удобно. - она слегка нахмурилась и продолжила, - Не говори так, словно с нами уже что-то случилось и нашим детям нужен опекун. Я не намерена оставлять свою семью на кого-то и предпочитаю сама воспитывать своих детей. Пусть хоть вся галактика по мне пальбу откроет.

Она хотела продолжить эту мысль, но остановилась. Все же детей она еще нарожать не успела, а будущее было слишком не ясно. Она предпочла бы, чтобы дети росли с отцом и матерью, а не с бандой наемников. Но могло сложиться так, что выбора у нее не будет.

- Ты принадлежишь этой Гильдии, а значит и я. Не хочу, чтобы нас что-то разделяло. Если меня примут, то я согласна.

Для подкрепления своих слов она поцеловала Эвина и крепко обняла, словно больше не собиралась его отпускать никогда. Но все же отпустила.

- Но если кто-то из Гильдии примчится и скажет бросить меня на свадьбе или брачном ложе: я ему оторву голову и пошлю назад к Крадосску! - если бы не плутоватость во взгляде, можно было принять это за серьезную угрозу.

Эвин был уверен в том, что Крадосск только и ждёт, чтобы Кайлин попросилась в Гильдию. Это было логично. Ведь она - прекрасный пилот. К тому же, старый ящер с радостью принимал всех, потому что это обеспечивало его организации всё большее и большее могущество. Как-то Дессин обмолвился, что в Гильдии состоят даже некоторые политики, которые пользуются покровительством трандошан и в свою очередь оказывают услуги, когда это требуется. Но информация была конфиденциальной и Эвин не стал о ней распространяться. Тем более, что сам знал об этом только со слов Дессина.

- По моему, самое время подумать о себе, - заметил Эвин. - Джейк вроде притих, Снага не лезет. Надо пользоваться затишьем. К тому же, здесь есть вполне приличный душ.

Эвин потёр подбородок и пришёл к тому же выводу, что и Кайлин: самое время было побриться. А то неудобно даже лезть к девушке в таком ощетинившемся виде. И он тут же бодро добавил:

- Но разумеется, я уступлю тебе первую очередь.

За этими размышлениями Кайлин приняла душ и вылезла из кабинки. Она посмотрела на себя в зеркало. Многие мужчины делали ей намеки и комплименты, но никого из них она не сочла достойным своего внимания. Так было до тех пор пока она не влипла в передрягу с Эвином. Влипла по самые уши. Но это позволило ей лучше его узнать, а значит, и жалеть об этом не стоило.

Кайлин решила сделать те часы, которые были у них в распоряжении, как можно более приятными. Поэтому она достала из рюкзака феолетовое "нечто". Поправив бретельки, чтобы не спадали, она еще раз заглянула в зеркало и вышла.

- Твоя очередь, - буднично сказала она усаживаясь на диван.

- Ну, я прямо не знаю, что делать, - признался он. - Ты так потрясающе выглядишь, что вот сейчас встать и уйти, хоть бы и ненадолго... Совершенно немыслимо.

Он смотрел на неё, как художник на богиню, вдруг спустившуюся с Олимпа и предложившую написать свой портрет. И очень жалел, что не умеет говорить комплементы так складно, как это получается у людей более опытных в общении с девушками. Но может, это было и хорошо? Потому что ново и не заезжено. И потому, что голова была свободна от стандартных избитых фраз. Но что сказать? Что она всегда потрясающе выглядит, а сейчас просто так, что и описать невозможно? Нечего сказать, красноречивое заявление. Эвин хмыкнул сам на себя.

- Пожалуй, всё-таки лучше пойти, - сказал он, поднимаясь с пола. - Иначе я рискую вообще никуда не пойти и тебе придётся терпеть меня такого, какой я есть на данный момент.

Он отступил от дивана, не торопясь поворачиваться с пиной и продолжая смотреть на Кайлин. При этом совершенно машинально нащупал свёрток с одеждой. Потом вздохнул, смирившись с неизбежным - и всё-таки решительно отвернулся и исчез за дверью. Впрочем, Макнамарре не нужно было много времени, чтобы привести себя в относительно нормальный вид. Благо, большинство ссадин и синяков уже сходило, чему весьма способствовал поход на подземные источники. Так что через не очень продолжительное время Эвин вернулся, вымытый, побритый и переодевшийся (старую одежду он безжалостно выкинул в мусоросборник). И тут же сел рядом с Кайлин на диван.

- Знаешь, я пожалуй сам оторву голову любому, кто посмеет нам мешать, - сказал он серьёзно, словно это важное решение принял, пока был в душе. - Потому что просто не позволю кому-то встать между мной и самой прекрасной девушкой этой галактики. Я слишком сильно тебя люблю.

- Мне нравится твой запах, - страстно сказала она, - Если бы я не знала тебя, то подумала бы, что ты не одну женщину свел с ума.

Теперь она слегка подалась назад и уселась на диван, подогнув колени под себя. Она так стала чуть выше сидящего Макнамарры, и посмотрела на него со страстью и достоинством во взгляде одновременно. Сейчас она действовала так, как велела ей ее природа, и пусть самоконтроль и прочие вещи суетного мира подождут где-нибудь за дверью.

Она так выглядела и так держалась, что могла бы камни заставить возгореться пылкими чувствами. А Эвин себя к камням не причислял. Да и потерять голову ради Кайлин ему казалось совершенно естественным. "Ты её недостоин", - шупнуло что-то внутри, какой-то мерзкий голосок, который вечно лезет под руку, напоминая тебе о том, кто ты есть. Но Макнамарра заставил все голоса заткнуться. Он обнял девушку, зарывшись лицом в её волосы. Но тут же поднял голову, посмотрев ей в лицо. Незаметно оказавшись так же, как она, с ногами на диване, он поцеловал её в плечо, а потом в шею.

- Ты достойна быть королевой, - сказал он, нежно проводя ладонью по её щеке. - Но всё это глупость. Мне кажется, все так говорят. Я бы хотел найти для тебя особенные слова. Но какие?... Это глупо - искать то, чего нет и найти невозможно. Все слова мира были бы слишком стары и слишком недостойны тебя.

Он виновато улыбнулся. Он всегда выглядел старше, чем был. И ощущал себя едва ли не стариком в свои 28 лет. Но что-то изменилось, может быть, начало меняться, будто осыпался наносной верхний слой, отгородивший его от мира подобно броне. Эвин понимал, что только рядом с нею, только с Кайлин была возможна такая метаморфоза. Он позволил этой девушке заглянуть внутрь и увидеть его таким, какой он есть, без защиты, без бутафории, под которой он скрывал свою душу. Только ей - больше никому.

Он просто смотрел на неё, улыбаясь и понимая, что иначе и быть не могло. Любая неясность между ними будет обижать её. А он не мог её обидеть. Любая преграда, какие он привык выставлять между собой и остальными людьми, совершенно неприемлема, потому что перед Кайлин он хотел быть собой. А поскольку говорить много ему было не слишком свойствено, он просто наклонился и стал целовать её руки. Страстно, но со всей нежностью, на какую был способен...

- Ты для меня - все. И не нужно выдумывать слов. Я и так все знаю, - она улыбнулась и поцеловала его сначала в одну щеку, потом в другую, - Ты изменил мою жизнь и это лучшее, что со мной могло произойти вообще.

Теперь она жадно припала губами к его губам, словно все это время ее магнитом тянуло это сделать. жест был одновременно и нежным и требовательным. Кайлин вообще казалась себе сборником противоречий, но гармонию обрела только сейчас.

- Люблю тебя, - прошептал он, целуя её лицо, шею. - Я не жил без тебя.

Наверное, если до встречи с той, единственной, которую полюбишь, не растрачиваться на нежности ни с кем другим, получается всё, что не растратил, отдать ей одной. Но Эвин чувствовал, что и среди миллиона не нашёл бы никого, кроме Кайлин. Потому что не существовало ничего, ни прошлого, ни будущего - только она одна. Одно её прикосновение будило в нём все страсти мира. А Эвин и не привык к полумерам. Он мог отдавать только всего себя. И был счастлив от того, что может всего себя отдать ей. Разве мог он хотя бы мечтать, что однажды встретит девушку, которая станет всем в его жизни?

Осталось только шептать какие-то мало значимые нежности в перерывах между поцелуями. И незаметно, какими-то очень естественными движениями, каждое из которых было продолжением ласки, избавить любимую от лишней одежды и скинуть свою собственную рубашку. Он должен был касаться её тела не только руками, должен был ощущать её гладкую, тёплую кожу, прижавшись к ней.

Внутри Макнамарры всегда жил некий первобытный зверь, который только ожидал случая вырваться наружу либо в момент боя, либо вот в таком страстном порыве нежности. Попробуйте суньтесь к тигру, когда он нежно облизывает свою тигрицу, стремясь к близости с нею. Только потом не удивляйтесь, если вас разорвут пополам во мгновение ока. А может быть, и ещё быстрее, так что тигрица и не заметит, что тигр на что-то отвлекался...

Кайлин даже как-то забыла об одежде, тем более, что ее одежда была весьма условной. Но без нее все равно было лучше. В какой-то момент она даже задалась вопросом: неужели красивая одежда нужна только для того, чтобы ее снять? Эта мысль заставила ее улыбнуться не прерывая поцелуев и ласк.

Девушка отвечала на каждый его поцелуй со всей нежностью. Так, будто это был первый и последний поцелуй в жизни. Кто знает, когда у них еще будет такая возможность? Значит, нужно было насладиться каждым мгновением.
Теперь ее руки обнимали его за талию. Было только одно желание: слиться с ним воедино. Никогда не отпускать его, даже если все будет против них.

Все слилось в яркое пятно из разнообразных ощущений: осязательных, обонятельных, душевных. Закружилось, словно ураган, заглушая все остальные ощущения и звуки, порождая один единственный протяжный стон, сорвавшийся с ее губ.

Но всё подчиняется своим вполне физическим законам и вселенная помаленьку начала обретать привычные очертания, сузившись (или расширившись) до всё той же комнаты. Только сейчас Эвин осознал, что они по прежнему лежат, тесно прижавшись друг к другу, на диване, практически без ничего. Ну, последнее его взволновало мало. Трандошане уважают близость мужчины и женщины и никогда, даже под страхом смерти, не станут подсматривать. А Галер скорее всего занят чем-нибудь более важным. Так что можно было считать, что они с Кайлин целиком и полностью предоставлены друг другу.

Отпускать её действительно не хотелось. Да и торопиться им явно было некуда. Так что Эвин и не подумал как-то изменить положение. Он только провёл пальцами вдоль позвоночника Кайлин, ловя ощущение каждого спрятанного под упругой кожей позвонка.

- Ты удивительная, - сказал он тихо. - Хочешь чего-нибудь? Или, может быть, продолжим?

Теперь по его губам скользнула лукавая улыбка. Не отпуская Кайлин, он легко (действительно легко, когда держишь девушку в таких тесных объятиях) переместился на спину, так что Кайлин оказалась сверху.

- Ты такая же невесомая, как мечта, - сказал он, гладя её волосы. - Моя мечта. Та, которая может требовать от меня всего, чего угодно.

- А ты - мой луч света в темноте галактики. Теперь я понимаю, как долго ходила в потемках, - она поцеловала его и положила голову ему на грудь, такую сильную и горячую, - Мне бы хотелось сейчас оказаться где-нибудь на тихой планете и ни от кого не зависеть.

Она немного помолчала, понимая, что как бы здорово все это не звучало, но она требует невозможного.

- А еще я хочу пить, - добавила девушка после недолгой паузы.