Ход церемонии шел вполне предсказуемо, словно это был множество раз отрепетированный и доведенный до идеального исполнения концерт симфонического оркестра, солирующими исполнителями в котором были все присутствующие, и каждый исполнял свою партию просто великолепно. По крайней мере лично у Амидалы создалось впечатление абсолютной искренности той радости, которую выражали все эти люди. Восторженные отклики, освещающие лица присутствующих улыбки - всё словно подтверждало столь, казалось бы, смелое предположение в довольно-таки неспокойное время. Хотя, если подумать, то все здесь собрались именно из-за того, что как раз таки это неспокойное время, этот невыносимый период военной оккупации наконец остался позади и теперь можно было свободно вдохнуть свежий и чистый воздух Свободы. Именно поэтому поверить в искренность радости набуанцев было если не невозможно, то уж точно крайне сложно. Так что Амидала без зазрения и совершенно неуместных в данной ситуации угрызений совести с готовностью верила, надеялась и предавалась витающей в воздухе атмосфере восторженности.
Какие мысли проносились у нее в это время в голове? Думала ли она о предстоящих выборах, о делах насущных, о возможно угрожающей Набу опасности или же о чем-то другом – кто знает? Пожалуй, она даже себе не отдавала отчета в этом, на какое-то время позволив себе быть просто человеком, наслаждающимся одним мгновением и разделяющим общую радость с другими людьми, совершенно такими же, как она, с такими же верными и любящими жителями своей планеты, своего мира и своей жизни. В одном Падме была более чем уверена - в том, что именно это состояние и называется Счастьем, что именно ради радостных улыбок и смеющихся глаз этих матерей, отцов и детей, братьев и сестер, она и делает то, что делает. А как же она могла поступить иначе? Ради чего еще стоит жить?
На столь оптимистичной ноте совсем рядом раздался голос капитана дворцовой стражи. И хотя во всеобщем гвалте было довольно сложно разобрать что именно ей сказал Панака, Амидала, казалось, попросту догадалась о чем он ведет речь, предположив (предусмотрительно ли с ее стороны или не очень, или же совсем неосторожно), что и капитан думает если не о том же, что и она, то хотя бы в этом же русле. Поэтому нисколько не заботясь о правильности истолкования ее слов, в ответ она лишь задумчиво произнесла:
- Поистине так, капитан. Поистине так…
Падме смотрела на окружающий ее мир, мир, которому она всецело принадлежала и которому отдавала всю себя без остатка. Королева так и продолжала стоять, греясь в теплых лучах мягкого солнца Набу, которое незаметно уже клонилось к горизонту, тем самым словно непроизвольно напоминая о том, что рано или поздно конец наступает не только тяжелым временам, но и таким счастливым мгновениям как сейчас.
